Ника переоделась в удобную хлопковую рубашку и брюки, которые с большим трудом выпросила у Мэвиса. Она не знала, как он раздобыл эту одежду, так как не видела никого на Актаросе в чем-то похожем. Она улыбнулась, вспоминая лучезарное выражение лица помощника, почему-то ей казалось, что она его знала прежде, задумалась Ника, застегивая на рубашке последние кнопки. Чтобы хоть как-то избавиться от роящихся в голове вопросов, ответов на которые у нее не было, Ника подошла к незаконченной картине. Картина передавала ее первое впечатление о новом и неизвестном мире, изображенная в известной манере мастера. Сжав в руке кисть, она опустила ее в масленую смесь краски, затем коснулась полотна, прорисовав еще один штрих, постепенно проваливаясь в свой таинственный мир, где она являлась самим творцом. Это были те самые моменты, ради которых она жила и творила. Еще совсем недавно лишь в этом она видела смысл своего существования, но не теперь. С приходом нового осознания ее рука замерла в миллиметре от холста. Сбросив с себя оцепенение, Ника вернулась к процессу творчества – к живописи, только то, что производили на свет ее руки, только поток, идущий изнутри. Ничто не могло сравниться с чувством творения, потерять которое, было подобно маленькой смерти внутри себя. Виртуозно закончив картину, она приступила к следующей, стремясь насытиться магией творчества, как обезвоженный путник живительной водой. И оценить всю силу изменений ей только еще предстояло.
Огромное фиолетово-голубое солнце клонилось к закату, когда Шатэ тихо вошла в апартаменты художницы, да если бы и громко Ника все равно вряд ли заметила чье-то присутствие. Советник не стала отвлекать ее, с интересом наблюдая за процессом, за непревзойденной грацией и желанием. Завороженная волшебством, Шатэ не сводила с нее глаз, чувствуя сильный прилив творческой энергии. Желая возродить забытые эмоции и чувства, она хотела вернуть жителям ту самую энергию, которая помогла бы вновь наполнить их мир яркими красками. Это означало противостоять Высшему Совету, который решил последовать за разумом. В этом таилась огромная ошибка, которую никто не хотел замечать или того хуже намеренно ее совершал. Если алианцы из Высшего Совета смогли пережить потерю родного Алиана и обустроиться на новой планете, то пострадавшие от климатических стихий остальные жители не все смогли восстановить свои вибрации света. Жители ее мира хотели забыть войны, страхи, лишения, унижения все, что когда-то подавило их цивилизацию. Это привело к отказу от значительного вида эмоций. Но Шатэ считала иначе, она всегда стремилась найти золотую середину между любым процессом. Крайности по ее мнению несли опасность в любой форме их проявления. Будь то плюс, будь то минус. Это то же самое, что сравнивать изнурительную жару с жутким холодом, оптимальна для жизни средняя температура. Но как убедить в этом большую часть Высшего Совета, который хотел закрыть алианцев от эмоций, не желая их возвращения. Эти знания, так укоренились в сознании жителей Актароса, что мало, кто понимал уже, почему лишить себя чувствовать энергию творчества приведет их к неминуемой гибели. Шатэ, как советник желала процветания и совершенствование своему миру и всем его жителям. Она понимала, какую ценность на самом деле теряет их цивилизация. Она была благодарна, тем, кто поддержал ее в этом направлении, но таких пока было немного. Ее целью стало вернуть цивилизации то, чего алианцы когда-то лишились на Алиане, даже если ценой этому станет ее жизнь. Шатэ готова была идти до конца, в этом был смысл ее жизни и правления в Совете. Как она когда-то поклялась на озере правды, у которого алианцы брали ответственность за свои слова и поступки, служить во благо миру, искать пути совершенствования и познания, идти вверх, а не вниз. И сейчас Шатэ отчетливо видела, как стремительно их мир начал идти вниз, лишенный многих истинных чувств и энергий.
Конец ознакомительного фрагмента.
